Игры серии “Watch Dogs” нельзя назвать политической агиткой, но их вполне можно сравнить с комиксом “V for Vendetta” или фильмом “Матрица”: протестные идеи изложенные в популярной форме для широкой аудитории.
Этой осенью скоординированные действия спецслужб разных стран позволили друг за другом отключить два крупнейших магазина наркотиков: Alphabay и Hansa. Создатель первого из них покончил с собой в тюрьме. Было арестовано множество продавцов наркотиков и оружия. Обещают, что это было только разминкой.
Игра “Through the darkest times” разрабатывается небольшой командой из Берлина. Это крайне необычная историческая стратегия. По жанру её можно было бы отнести к “менеджерским” играм, но сюжет не очень гармонирует с этим определением. В этой игре предстоит управлять группой антифашистов-подпольщиков в гитлеровской Германии.
Хотя мои симпатии очевидны: эгалитарное общество уважающее права личности является не только оптимальным с точки зрения отдельного индивидуума, но и, в долгосрочной перспективе, с точки зрения Прогресса. Прогресс возможен лишь пока существует свобода. Тоталитарные режимы могут добиваться впечатляющих успехов в науке и технике (можно вспомнить космические и военные успехи СССР, достижения нацистской Германии, посмотреть на современный Китай), но только на короткой дистанции.
1 октября Книга Роджера Желязны “Ночь в Одиноком Октябре” описывает Игру, которая ведется в полнолуние на Хэллоуин оккультистами и потусторонними сущностями. Есть две команды: Открывающие и Закрывающие. Одни стремятся впустить в наш мир Древних Богов, другие противостоят им. Проигравшие умирают. Игра жестока и жестоки сами игроки, Джек Потрошитель в книге […]
“Русская идеология” – это модерн на службе воинствующего антимодернизма, это использование достижений прогресса для того, чтобы остановить прогресс, а ещё лучше – развернуть его вспять.
После того, как появятся возможности расширять возможности своего тела и разума с помощью технических приспособлений, возникнет пропасть между людьми-машинами, которые, так или иначе, найдут своё место в будущем, перестав, впрочем, быть людьми, и просто людьми, которые будут в нем не нужны (хотя они и будут сытыми, благоустроенными и, благодаря достижениям медицины, будут жить дольше чем любое из предыдущих поколений).
По сути, проблема (пост-)революционной люстрации, (пост-)революционного насилия и правосудия всегда сталкиваются с одними и теми же проблемами. Либо революция сползает в террор, либо свергнутые силы берут реванш (причем первый вариант не всегда исключает второй). Можно попытаться выделить закономерность и продумать оптимальную стратегию, как не допустить возвращения реакционеров, не включаясь при этом в бесконечный круг самоуничтожения.