Меня всё больше привлекает формат полемики по переписке. Это куда эстетичнее, чем комментарии в блогах и социальных сетях. Комментарии становятся уделом ботов, или ботоподобных пользователей, общаться с которыми – себя не уважать. Отвечать же статьей на статью – красиво. Поэтому поблагодарю своего оппонента за внимание уделённое моей “Анатомии Цензуры”.
Сам же ответ Сергея Грабовского – чудесный образчик демагогии присущей right-wing conservative. В его тексте можно выделить основные ключевые моменты:
Выставка – дешевый кич, а не искусство. Она не несёт ценности.
Это та самая вкусовщина, оправдывающая цензуру, о которой я и писал в своей статье. Раскрою страшную тайну – искусства как объективной категории не существует. Это нечто сродни коллективной галлюцинации, которую все участники процесса уверились считать реальностью. Приходить со стороны и говорить – “это не портал в иную реальность, а просто пятно на стене” – нарушение правил игры. В этом отношении как нельзя лучше высказался британский арт-провокатор и писатель Стюарт Хоум:
“… искусство не имеет универсальной ценности. Это процесс, который происходит внутри буржуазного общества, и имеет целью вызвать “иррациональное увлечение действиями или предметами, которые служат целям буржуазии”.
…
Наконец, все сводится к утверждению, что буржуазное общество и его правящий класс, обладают определенным высшим знанием. Из чего можно сделать вывод, что искусство будет существовать как специальная категория до тех пор пока будет существовать капитализм”
Искусство в этом можно сравнить со спортивной игрой, например с футболом. Со временем изменяются правила, изменяется сам облик и суть игры. Современный футбол или бокс нельзя судить по правилам 19-го века или же в согласии с собственными представлениями о спорте. Но мы тут мы поддаёмся на демагогию господина Грабовского и уводим разговор в неверную сторону. Спор о том “искусство ли это” вообще не имеет смысла в контексте спора о цензуре. Представьте себе детей которые вышли поиграть в футбол на школьное поле. Пришёл директор школы, отобрал мяч, и прогнал их за то, что они нарушали правила. Это не имеет смысла, и дело не в том, что директор сам абсолютно не знает правил, а в том, что он банально злоупотребляет своей властью.
Второй приём Грабовского прямо вытекает из первого. Сравнение выставки с чем-то заведомо-неприличным и отвратительным, при это создающим дискомфорт для окружающих. С публичным мочеиспусканием или же киданием окурков. Проблема в том, что публичное мочеиспускание действительно создаёт проблемы окружающим. Моча пахнет, она портит внешний вид стен. То же самое и с окурками – дым, запах, мусор в публичном пространстве. Человек, который делает что-то оскорбительное на чужой территории должен учитывать возможную негативную реакцию окружающих. Проведение же выставки в автономном Центре Визуальной Культуры – это внутреннее дело центра. То, что человек делает в своей квартире не касается его соседей до тех пор, пока он не начинает затапливать их водой, поджигать дом или разводить у себя крыс. ЦВК нельзя обвинить ни в чём вышеперечисленном. Мы занимались своими извращениями на своей территории, и если уж кто-то забрался на шкаф, заглянул в щёлочку и увидел то, что ему не понравилось – это уже его личные проблемы. Кстати говоря, во вмешательстве в личное пространство следует упрекнуть как раз противников Центра – это они пару раз периодически вламывались внутрь с дымовыми шашками и газовыми баллонами, срывая мероприятия. Их более умеренные собратья по убеждениям зазывали внутрь ЦВК попа, который кропил стены святой водой и рисовал повсюду маленькие крестики, изгоняя демонов современного искусства. Не мы пришли в церковь – церковь пришла к нам.
Тут мы переходим к самому интересному. “Безбожию” и “антифашизму”. И то, и другое вполне вписывается в концепцию “дискриминации дискриминаторов”. Религиозный фанатизм, как и “фашизм” (да и все консервативные идеологии, не будем играться в политкорректность) неизбежно претендует на тотальность, на чужое личное пространство. Религиозный маньяк не может не спасать чужие души, даже ценой жизни и здоровья спасаемых людей. Консерватор не может смириться с тем, что кто-то, пусть даже в своей спальне, нарушает “моральные нормы”. Такая же логика оправдывает закрытие выставки. “Это мазня, а не искусство, это нужно запретить, а если автор будет упорствовать – наказать его”. “Гомосексуалисты – не могут любить, то, что они делают – извращение, о каких правах для них может идти речь?”. “Чернокожие не похожи на нас, почему мы должны относиться к ним как к равным?”.
При этом, Грабовский совершает подмену, превращая человека, сражающегося за своё (или чужое) право в дискриминатора. “Эти леваки запрещают нам ненавидеть чёрных, сжигать книги и насиловать женщин”. Да, мы действительно отказываем убийце в его праве убивать, инквизитору в его праве жечь книги, насильнику – в праве насиловать.
О том, как человек выступающий за свободу, переходит грань и сам превращается в дискриминатора и о том как стремление к абсолютной свободе превращается в абсолютное рабство, хорошо писал Камю в “Бунтующем Человеке”. Он не разрешил полностью этическую проблему противостояния злу злом, но указал неплохой путь – отказ от тотальности. Борьба не за абстрактную всеобщую свободу, а за свою маленькую свободу здесь и сейчас – за свободу получать знания, свободу работать не в рабских условиях, свободу любить, свободу ходить по улице не боясь нападения и свободу говорить обо всём этом вслух. Даже в такой борьбе иногда возникает проблема пусть маленького, но всё-таки зла. Только вот на данный момент в нашей конкретной ситуации “зло” исходит лишь с одной стороны – со стороны цензоров, со стороны попов, со стороны фашистов и их лизоблюдов. Обвинять человека, которого избивают толпой, в том, что в его сердце дремлет злоба к обидчикам и что если дать ему волю, он изобьёт их ещё страшнее – поразительное малодушие.
Что касается американской формулы “народ против такого-то там”, я предлагаю господину Грабовскому вспомнить чем закончился процесс “Народ против Ларри Флинта”. Право личности на свободную жизнь стоит больше, чем право толпы каннибалов на поедание человеческого мяса. Даже если эта толпа каннибалов пытается узурпировать понятие “народ.
* Название заметки позаимствовано у Ольги Брюховецкой, спасибо ей за это.
Мысль на тему “Телекритика – Дискриминация дискриминаторов*”
Я развожу у себя крыс, и это никак не мешает соседям!