Do androids dream of electric shit?
Do androids dream of electric shit?

И ещё о Павленском и акционизме

Дал комментарий одному украинскому изданию.
Опубликую его здесь, потому что текст прошедший все круги редактуры имеет мало общего с моими словами.

Итак:
Мы хотим вас попросить прокомментировать акцию петербургского художника Петра Павленского, который гвоздем прибил свою мошонку к каменной брусчатке Красной площади в Москве.
В связи с этим у нас к вам вопрос: с вашей точки зрения, могут ли быть какие-то рамки для художником? Должен ли ограничиваться перформанс законом, свободой других людей?
Для чего современные художники используют эпатаж?

Начнём с того, что Пётр – очень сильный художник с академическим образованием. Один критик удачно сравнил его со скульптором, который
рассматривает в качестве материала своё тело. Так, что, то что делает Павленский – во многом близко к традиционному искусству. Если я
соприкасаюсь с художественной средой оставаясь частью активистской среды, то Пётр – в первую очередь именно художник, плоть от плоти
мира искусства. Художник, безусловно политический, и леворадикальный, что нельзя отделять от его творчества.

Художник, как и любой человек, всегда находится в рамках – в рамках, которые налагает на него общество, рамках, которые устанавливает
власть и её репрессивные механизмы, рамках которые налагает тело и законы природы, в конце-концов. Так что вопрос в том, можно ли эти
рамки преступать, и ответ на него каждый даёт индивидуально. Но сам по себе смысл существования – именно в нарушении всех возможных рамок,
человек становится человеком тогда когда преступает запреты, вся история, отнюдь не только искусства, но всей цивилизации в целом – это
история бунта, история нарушения привычных правил, история борьбы между старым и новым.

“Свобода других людей” – понятие слишком растяжимое. Человеческое общество неоднородно и постоянно находится в состоянии борьбы: борьбы между классами, борьбы между дискриминаторами и дискриминируемыми группами. Свобода угнетателя не равноценна свободе угнетённого, свобода ксенофоба не равна свободе его жертвы. Прогрессивное политическое искусство должно быть на стороне слабых, исключённых и дискриминируемых. “Никакой свободы врагам свободы”.

Мне не совсем нравится слово “эпатаж”. “Эпатаж” – это когда вам стало скучно и вы решили, а не шокировать ли окружающих
чем-нибудь эдаким. Радикальные художественные практики (акции Павленского, Войны, в какой-то мере мой скромный вклад) следует рассматривать в соответствующем социальном и политическом контексте. Политическое искусство может быть разным, но в данном случае – это вопль отчаяния в условиях тотального торжества реакционных и консервативных сил. Если бы в российских тюрьмах не сидели десятки и сотни тысяч невиновных, если бы люди не подвергались пыткам в каждом райотделе полиции, если бы существовал организованный отпор репрессивному режиму – художники не зашивали бы себе рты, а
скандировали бы лозунги в первых рядах демонстраций, а брусчатка использовалась бы по своему прямому назначению. Показательно, что Павленский как акционист оформился именно после поражения “белоленточного” протеста.

Озвучивать заранее планы своих акций, особенно акций лежащих на грани нарушения порядка – значит затруднить, или сделать невозможной их
реализацию. Скажу только, что в Украине, как и в Германии, где я провожу сейчас много времени из-за учёбы, сохраняются некоторые
возможности делать “уличную политику”. Активность в анархо-синдикалистском профсоюзе АСТ (avtonomia.net) значит для меня гораздо больше, чем возможность в очередной раз подтвердить гордое звание “художника”. Вероятно, я приму участие в не совсем художественной выставке Global Activism, которая состоится в Карлсруэ, там будут представлены мои тексты написанные в колонии и некоторые материальные артефакты оттуда.

И ещё один вопрос. Какие художественные акции произвели на вас наиболее сильное впечатление?
Если брать последние годы, то я бы назвал акции Войны, особенно ранние: “Мент в рясе”, “Памяти Декабристов” (повешенье в супермаркете), “Унижение мента в собственном доме”. Породившие множество подражателей “Монстрации” группы “Бабушка после похорон” тоже могут быть причислены к акционизму. Несмотря на веселый и позитивный настрой, их истоки лежат в той же плоскости, что болезненные практики Петра Павленского. Отсутствие возможности делать “настоящую политику”.
Конечно же, следует отметить выступления Pussy Riot (не только в храме) – это важное событие, которое можно рассматривать и с политических позиций, и с художественных, и просто как интересное явление в панк музыке.
Из украинских акционистов я бы отметил Петра Армяновски с его “Дорогой к Храму”, по настроению он очень близок к Павленскому.

Но самая любимая (и самая важная, на мой взгляд), акция на постсоветском пространстве – это концерт и стрит-пати группы “Проверочная Линейка” 28 июля 2010 года, переросшие в штурм мэрии подмосковного города Химки. Эдакий привет из будущего. Надеюсь, что когда-то политический акционизм будет именно таким.

Добавить комментарий