Павленского сейчас часто сравнивают с Войной. Действительно, между поздними перформансами Петра и перформансами Войны (особенно “питерской” Войны) можно увидеть множество параллелей. Радикализация, внешняя и внутренняя. Агрессия. И уже не балансирование на грани, а откровенное нарушение закона. Даже огонь: последнее яркое выступление Войны – это сожжение ментовского автозака. Поступок явно выходящий […]
Павленский
Дал комментарий одному украинскому изданию. Опубликую его здесь, потому что текст прошедший все круги редактуры имеет мало общего с моими словами. Итак: Мы хотим вас попросить прокомментировать акцию петербургского художника Петра Павленского, который гвоздем прибил свою мошонку к каменной брусчатке Красной площади в Москве. В связи с этим у нас к вам вопрос: с вашей точки зрения, могут ли быть какие-то рамки для художником? Должен ли ограничиваться перформанс законом, свободой других людей? Для чего современные художники используют эпатаж? Начнём с того, что Пётр - очень сильный художник с академическим образованием. Один критик удачно сравнил его со скульптором, который рассматривает в качестве материала своё тело. Так, что, то что делает Павленский - во многом близко к традиционному искусству. Если я соприкасаюсь с художественной средой оставаясь частью активистской среды, то Пётр - в первую очередь именно художник, плоть от плоти мира искусства. Художник, безусловно политический, и леворадикальный, что нельзя отделять от его творчества. Художник, как и любой человек, всегда находится в рамках - в рамках, которые налагает на него общество, рамках, которые устанавливает власть и её репрессивные механизмы, рамках которые налагает тело и законы природы, в конце-концов. Так что вопрос в том, можно ли эти рамки преступать, и ответ на него каждый
Попросили написать на “Грани” комментарий о возбуждение дела против Петра Павленского. Как эксперта по уголовным преследованиям, так сказать. На первый взгляд, мы с ним в похожей ситуации:
Петр Павленский, замечательный, очень наглядно продемонстрировал положение человека в социуме. Или, если брать шире, положение живой сущности в тварном мире. Шевелиться и пытаться что-то изменить - больно и страшно.